Хотите получать больше увлекательных статей от интернет-издания «Русская Судьба»? Сэкономьте своё время, подписавшись на нас в социальных сетях: #Вконтакте #Одноклассники #Фейсбук
Почему дочь Менделеева была несчастна в браке с Блоком?
Анна Ахматова однажды использовала весьма резкий образ для описания внешности Любови Менделеевой, характеризуя её как «бегемота, поднявшегося на задние лапы». Но эта нелестная характеристика не отражает всей сути. Вспоминая о Любови Дмитриевне, следует заметить, что она была дочерью знаменитого русского учёного, чья работа выражалась в создании периодической таблицы химических элементов, Дмитрия Ивановича Менделеева.
Однако с мнением Ахматовой можно поспорить. На сохранившихся фотоснимках видно, что Менделеева была симпатичной женщиной, обладающей запоминающимися и своеобразными чертами лица. Увы, её жизнь в большинстве случаев остаётся в тени биографий её выдающегося отца и мужа, великого поэта Александра Блока. Поэтому я настоятельно рекомендую вам подробнее ознакомиться с жизненным путем этой женщины. Почему же её судьба заслуживает внимания как одна из не самых радостных?
Счастливое детство
Любовь Дмитриевна появилась на свет в декабре 1881 года. Её родителями были выдающийся русский учёный Дмитрий Иванович Менделеев и его вторая жена, художница Анна Попова. В семье росло не только маленькая Люба, но и её сестра Мария, а также два брата, Иван и Василий. Саму Любовь она всегда вспоминала как о самой счастливой части её жизни — детстве.
Несмотря на суровый характер её отца и отсутствие излишеств в воспитании детей, Люба чувствовала себя достаточно свободно и счастливо. Её детство заполнили радостные моменты: чаепития в саду, игры в домашнем театре и «менделеевские среды», когда в их дом приходили известные личности из мира науки и искусства.
Имение Боблово, в котором они жили, находилось неподалёку от Шахматова, где известный биолог Бекетов воспитывал внука Александра. Быть может, именно там Люба и познакомилась с Александром Блоком, но считается, что её первые чувства к нему возникли только в 16 лет. В рамках одного из домашних спектаклей Любовь играла Офелию, а Блок — Гамлета. Вероятно, именно тогда поэт заметил очарование своей соседки и стал чаще навещать Менделеевых.
Неожиданное предложение руки и сердца
Александр Блок и Любовь Менделеева были знакомы с раннего детства, поскольку проживали поблизости, и их отцы дружили. Тем не менее, осознанное знакомство произошло только во время постановки «Гамлета» в усадьбе Менделеевых. После этого завязались полуромантические отношения, которые вскоре прервались, когда Люба уехала в Петербург, чтобы поступить в театральную студию.
Спустя некоторое время они встретились вновь. На тот момент Блок уже был поэтом, а Люба стала для него музой. Однако бесконечные прогулки и разговоры о высоком вскоре стали ей скучны. Она ожидала от молодого человека более приземлённых поступков и решила разорвать отношения. Судьба, однако, имела свои планы.
Однажды Блок пришёл в театр, где сидела Люба в далёком углу. Они вышли на улицу в морозную снежную ночь, и поэт сделал ей предложение. Она согласилась, хотя позже признавалась, что действовала словно без воли. После этого Блок вынул из кармана клочок бумаги и протянул ей. Это был предсмертный записок — на случай, если она откажется.
Если бы не мой ответ, утром его уже не было бы в живых, — позднее писала Любовь Дмитриевна в своих мемуарах.
Брачная ночь без химии
В августе 1903 года пара обвенчалась в церкви села Тараканово. Первое брачное свидание стало настоящим шоком для 22-летней девушки. Муж заявил ей, что она для него — земное воплощение Вечной Женственности, поэтому он не может обращаться с ней как с обычной женщиной. Это высказывание произвело на Любу сильное впечатление, и она не смогла сдержать слёз от унижения, ведь вскоре муж откровенно признал, что будет посещать публичные дома, а ей сам он разрешал искать утешение на стороне. Это вызывало у неё глубокую душевную боль и отчаяние. Через два года Любовь всё же соблазнила своего мужа, но этот опыт не принёс счастья ни ей, ни ему. С тех пор их близость стала очень редкой.
Отношения с Андреем Белым
В 1904 году пара переехала в Москву, где Любовь познакомилась с Андреем Белым. Он был восхищён тем фактом, что смог встретить женщину, о которой Блок написал столько стихотворений. У Белого возникли платонические чувства, однако вскоре он осознал, что безумно влюбился в супругу своего друга. Когда он сообщил об этом Любови, она с удовольствием рассказала ему о своих переживаниях. Она была рада, что её начали любить не как музу, а как отдельную личность. Вскоре Белый очаровал её своей харизмой.
Однако Менделеева всегда стремилась к тому, чтобы жить так, как ей удобно. Она не задумывалась о последствиях для мужа или любовника. Вероятно, она смогла внушить Белому, что у него есть священная обязанность разлучить Блока с его супругой, но в конечном итоге ему это не удалось осуществить. Причиной стал театр.
Актриса театра
Любовь меняет свою жизнь, узнав, что такое свобода. В Москве она начала часто посещать театральные представления и вскоре решила попробовать свои силы в актёрском мастерстве. К сожалению, талант к театральной игре её обошёл, и вместо этого она решила добиться успеха на сцене с помощью своего упорства, трудолюбия и решимости. Женщина стала проводить всё своё свободное время в театре, а Блок всё чаще оставался дома в одиночестве. Это привело к тому, что он начал прибегать к алкоголю, чтобы справиться с одиночеством. Несмотря на то, что Люба осознавала последствия своих действий, она не хотела отказаться от своего увлечения.
Театр стал настоящей любовью для Менделеевой.
Возмездие
Осенью 1904 года произошла судьбоносная встреча, которая была не без злого умысла со стороны Любови Дмитриевны. Спустя год после свадьбы у супругов началась череда коротких, редких и эгоистичных встреч. В своём дневнике она писала: «К весне 1906 года и это малоепрерывное прекратилось. С этого момента Блок вернулся к прежним привычкам — начал вновь обращаться к услугам проституток, к более грубым и опустившимся». В его дневнике сохранились откровенные записи, например, от 25 января: «Третий час ночи. Второй раз. У неё большие каштановые косы, зелёно-черные глаза, лицо в оспе. Об остальном говорить не буду, кроме страстного тела». Это время стало периодом его разочарований, но также весьма продуктивным с точки зрения творчества: он создавал свои самые сильные и яркие циклы стихов, такие как «Снежная маска», «Город» и «Страшный мир». В этих произведениях нашла отражение его боль о страстях, кабаках и о том, как потерял то, что считал божеством. Любовь Дмитриевна действительно начала заводить любовников. Блок, в свою очередь, понимал, что не вправе её винить: «Ответом на мои преступления стали сначала А. Белый, затем Г. Чулков и ещё кто-то, кто не оставил заметного следа». В конечном итоге Блок и Менделеева оказались в своей любимой комнате: он — за столом, пытаясь скрыть свою печаль алкоголем, она же — сжалась в кресле, полная переживаний и предчувствия. Александра Александровича стал мучить сифилис, а Любовь Дмитриевна была беременна, исходя из связи с актёром Давидовским. Их сын не прожил и девяти дней. Блок написал трогательное стихотворение «На смерть младенца», и жизнь продолжала идти своим чередом.
Александр Блок (третий слева) среди сослуживцев во время Первой мировой войны
Революция и мысли об отъезде
Блок, как и его друзья-символисты, с энтузиазмом отнёсся к революции. В своей статье «Интеллигенция и Революция» (1918) он писал: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию». В письме к Любови Дмитриевне от 21 июня 1917 года он отметил:
«Нового значительно ничего нет, но если бы это и было, ощущать нам этот прекрасный момент было бы невозможно, ведь содержание нашей жизни стало всемирной революцией, во главе которой стоит Россия. Мы так молоды, что можем в считанные месяцы коренным образом преодолеть 300-летнюю болезнь. Наша демократия в данный момент поистине «опоясана бурей» и обладает непреклонной волей, что можно видеть в больших и малых делах каждый день». Александр Блок
Любовь Дмитриевна, разделяя взгляды мужа, писала:
«Жить рядом с Блоком и не понять пафоса революции, не умалиться перед ней со своими индивидуалистическими претензиями — для этого нужно было бы быть закоренелым консерватором и ограничивать свои умственные горизонты. К счастью, я обладаю достаточной свободой мысли и свободой от обывательского эгоизма».
Однако разочарование в революции и её руководстве начало постигать их в начале 1920-х годов. Нищета, голод и война истощали как душевные, так и физические силы Блока. Жить в Петрограде в 1918–1920 годах было крайне трудно: не хватало пищи и работы.
В последнем стихотворении «Пушкинскому Дому» (11 февраля 1921 года, за несколько месяцев до его смерти 7 августа того же года) поэт выразил свою тоску:
Что за пламенные дали
Открывала нам река!
Но не эти дни мы звали,
А грядущие века.
Не эти постреволюционные дни ввергли Блока в депрессию; он перестал писать и тяжело заболел. Художник Юрий Анненков вспоминал его мрачные слова: «Я задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь! И не я один, вы тоже! Мы задыхаемся, мы задохнёмся все. Мировая революция превращается в мировую грудную жабу!» Блок не успел перейти на сторону, явно осуждающую происходящее, и стать врагом народа — он скончался в 1921 году. Он был болен, но попытки вывезти его за границу на лечение не увенчались успехом: Блок отказывался от помощи, считая её слабостью. Любовь Дмитриевна поддерживала его в этом:
«Я отдала революции всё, что у меня было, находя средства на то, чтобы Блок мог не голодать, выполняя свой долг, служа октябрьской революции не только своей работой, но и присутствием». Я также предала себя, подтверждая: «Не будем дезертировать в сытую жизнь, в спокойное существование, ибо я знала, какую тяжесть беру на себя, но не осознавала, что эта тяжесть окажется слишком великой для Блока, который был всё ещё молодым и энергичным».
Смерть Блока стала тяжёлым испытанием не только для его близких и друзей, но и для всей русской культуры. Конец Серебряного века традиционно связывают с 1921-м годом, годом смерти Блока. Владислав Ходасевич писал о смерти Александра Александровича: «Блок умирал несколько месяцев… Он умер как-то «вообще», оттого что был болен весь, не мог больше жить. Он скончался от смерти. Если бы он уехал за границу на лечение, возможно, смог бы дожить до преклонного возраста. Но его принципиальная позиция, подтверждённая мемуарами Любовьи Дмитриевны, не позволяла ему этого». Сама же она стойко терпела, хотя, конечно, испытывала горе:
«Только за неделю до смерти, очнувшись от забытья, Блок вдруг спросил: «Почему ты вся в слезах?» — это была последняя нежность».
Балет
С 1930-х годов Любовь Дмитриевна начала активно писать о балете, а в 1920-е годы называет себя балетоманом в своих письмах. В период с 1934 года и до конца своей жизни (1939 года) она успела написать и сделать невероятно много для балета — то, что обычный искусствовед не мог бы осилить за всю свою жизнь.
При жизни её произведения не были изданы, и, следовательно, часть из них утрачена. Но всё, что удалось сохранить, было опубликовано под редакцией известных искусствоведов Вадима Гаевского и Елизаветы Суриц в 1987 году. С тех пор сборник её трудов «Классический танец. История и современность» не переиздавался.
Гаевский, описывая Блок, писал:
«Любовь Дмитриевна была широко образованным, интеллигентным человеком и, как почти все интеллигентные люди её поколения, была человеком передовым. Окончила Высшие женские курсы — один из образцов существования этого столичного института и впитала в себя много того, что отличало петербургскую историко-филологическую школу на рубеже двух веков: просветительский пафос и строгий профессионализм, широкий круг интересов и научную обязательность, индивидуальный подход ко всем научным проблемам и критическое отношение к авторитетам, научное свободомыслие, вместе с уважением к прошлому и к заветам своих учителей, а также безупречную этику по отношению к своим коллегам».
Интерес Любови Дмитриевны к балету был абсолютно закономерен: Блок всегда увлекалась театром и была актрисой, а её связи с высшими интеллектуальными кругами Петербурга начала XX века способствовали этому увлечению. В 1920-е годы, после смерти мужа, она обрела в балете как утешение, так и профессиональное призвание. Поход в балет ей обеспечило знакомство с психологом Александром Фёдоровичем Кларком, который помогал ей преодолеть душевный кризис и найти возможности для самореализации. Кларк был известным балетоманом и вдохновил Любовь Дмитриевну на занятия балетом.
Хотя Блок не могла выйти на большую сцену из-за отсутствия навыков танцовщицы с раннего возраста, она взяла частные уроки и знала технику классического танца с первых уст. Это оказалось решающим при написании книги об истории профессионального танца: ни одна деталь не ускользнула от её внимательного взгляда.
Гаевский заметил это в предисловии к единственному изданию трудов Блок:
«Классический танец был страстью Л. Блок и составлял основной предмет её искусствоведческих занятий. О классическом танце она знала всё, больше, чем кто-либо в её время, более того, чем многие и сейчас. Она обладала энциклопедичными знаниями в этой области и профессиональной компетентностью, которая обычно свойственна лишь настоящим профессионалам — танцовщицам и танцовщикам, Л. Блок приобрела в классе А. Я. Вагановой, на протяжении длительного времени наблюдая за её уроками и помогая в написании книги «Основы классического танца» (об этом было упомянуто в первых изданиях книги). Историческую компетентность она же собрала самостоятельно, в основном, благодаря собственным изысканиям, которые значительно расширили известные горизонты и сузили круг нерешённых вопросов».
Таким образом, преодолев путь от дочери учёного и жены поэта до самодостаточной личности, Любовь Дмитриевна стала одной из важнейших фигур в советском балетоведении. На её работы ссылаются до сих пор, хотя они были написаны несколько десятилетий назад. Не просто функция и не производная, а человек с широким кругозором и огромным талантом, раскрывшимся в совершенно неожиданной сфере, — именно такой выставалась Любовь Дмитриевна Блок.
