Женская тюрьма – уникальное пространство, в котором законы и правила привычной жизни изменяются, и приобретают иной смысл. Здесь наиболее ярко проявляются такие явления, как насилие и сексуальные унижения. Женщины в тюрьмах России зачастую становятся жертвами насилия со стороны сотрудников, и многие из этих преступлений остаются безнаказанными, что подрывает основы закона и справедливости.
Жизнь в женской колонии | Адаптация после тюрьмы.
Женская колония представляет собой строгую и жестокую школу жизни. Вы когда-либо задумывались о том, как проходит жизнь в исправительном учреждении для женщин? Как складывается судьба тех, кто отбывает наказание в этих стенах? Какие обстоятельства привели их к такому повороту судьбы? Насколько сложно им адаптироваться к жизни за пределами колонии после освобождения?
По данным ФСИН (Федеральной службы исполнения наказаний), в настоящее время в российских исправительных учреждениях находится более 28 тысяч женщин. Они содержатся в исправительных колониях, лечебных исправительных учреждениях, воспитательных колониях, а также в следственных изоляторах, в которых порядка 10 тысяч женщин находятся под стражей в ожидании суда. В рамках женских колоний также функционирует 13 домов ребенка, где проживают 338 детей, чьи матери отбывают наказание.
Основное количество заключенных женщин содержится в колониях общего режима. В таких учреждениях обстановка мягче, чем в колониях строгого режима: осужденные могут приобретать больше продуктов и предметов первой необходимости, а также чаще встречаться с родственниками и получать посылки.
Женская колония общего режима в большинстве случаев является местом содержания женщин, осужденных за кражи или преступления, связанные с наркотиками, количество которых составляет около 60% от всех осужденных.
В строгих колониях находятся рецидивистки, совершившие убийства, однако, стоит отметить, что убийцы составляют лишь 6% от общего числа осужденных женщин. Чаще всего они отбывают наказание за убийство в результате неосторожности или превышение мер самообороны.
Шмон в женской колонии
Согласно свидетельствам тех, кто был свидетелем, обыск в женских колониях проходит гораздо строже, чем в мужских. Сотрудницы часто прибегают к унижениям и различным формам насилия: от осужденных требуют полностью раздеться, проводится обыск в волосах, а иногда и в ротовой полости. Вся одежда проходит тщательную проверку.
В женских тюрьмах досмотр делится на несколько категорий:
- простой (включает прохождение через рамку и проверку карманов);
- полный (в этом случае осужденной придется полностью раздеться);
- штатный (такой досмотр может проходить 1-2 раза в месяц);
- экстренный (может быть произведен в любое время по усмотрению администрации).
Наиболее часто обыск происходит после выхода на прогулку.
Сотрудники колонии иногда применяют к заключенным физическое насилие. К сожалению, случаи сексуального насилия над осужденными часто остаются безнаказанными. Некоторые женщины вступают в интимные отношения с работниками колонии, надеясь таким образом получить к себе более лояльное отношение и какие-то преференции.
Как должен проводиться досмотр по закону
Согласно приказу Минюста России, все лица, приезжающие в ИК для свидания с осужденными, обязаны пройти досмотр. Этот процесс должен происходить в специально оборудованном помещении, отвечающем нормам санитарии и гигиены.
Во время досмотра инспектор обязан проверить вещи, которые посетитель приносит на свидание. Обыск включает в себя все возможные предметы — от продуктов питания до средств личной гигиены, но при этом нельзя нарушать их целостность.
Если у администрации колонии есть информация о возможности проноса запрещенных предметов, могут быть предприняты дополнительные меры.
Личный досмотр родственников должен проходить корректно и без унижения их достоинства, а также не причинять вреда их здоровью. Кроме того, досматривать посетителей имеет право только тот инспектор, пол которого совпадает с полом досматриваемого.
На первый взгляд, утверждение закона кажется достаточно разумным и справедливым. Но насколько корректно он реализуется на практике?
Как досматривают прибывших на свидание к осужденному
Родственники заключенных, которые уже имели опыт прохождения процедуры досмотра перед свиданием, зачастую рассказывают совсем другие истории. Их впечатления нельзя назвать положительными.
Личный досмотр и прием передач в колониях и СИЗО одинаково жестоки, независимо от региона или статуса осужденного.
Готовьтесь к тому, что почти все вещи и продукты, которые вы принесли, будут разрезаны, распечатаны или открыты.
Например, овощи и фрукты могут проколоть деревянной палочкой, куски мяса, рыбы и колбасы разрезаются на части. Ещё больше удивляет, что иногда для этих целей могут использовать нож, которым тут же разрежут кусок мыла, запачкав его тряпкой. Вакуумные упаковки также вскрываются.
Что касается средств гигиены, то они также могут подвергнуться тщательной обработке. Лучше всего заранее запастись полиэтиленовыми пакетами — в них придется переливать шампунь и другие жидкие продукты, возможно, даже выдавливать зубную пасту из тюбика.
Личный досмотр и здесь также далеки от нормального: в некоторых колониях у родственников требуют раздеться, включая снятие нижнего белья, а также могут просить приподнять груди или раздвинуть ягодицы, что является грубым нарушением.
К сожалению, иногда родственники осужденных идут на нарушение правил, разрабатывая новые схемы, чтобы пронести запрещенные предметы на территорию колонии. Некоторые находчивые граждане принимают нереально рискованные меры, чтобы передать осужденным мобильные телефоны, и это приводит к участившимся проверкам и обыскам со стороны инспекторов. Из-за подобного поведения страдают все осужденные, поскольку служители порядка в итоге перестают доверять даже самым добропорядочным посетителям.
Немаловажно, что у каждого инспектора есть видеорегистратор, фиксирующий все действия. Куда именно могут попасть записи, остаётся мистикой, и не исключено, что документ может оказаться в ненадежных руках.
Вы на зоне еще не были.
— Бытовые условия в женских и мужских колониях как-то различаются?
— В женских колониях действительно лучше организованы бытовые условия, как визуально, так и с точки зрения общего порядка. Питание тоже лучше, хотя продукты, предусмотренные для женщин, отличаются от предложенных мужчинам. Дело в том, что повара на кухне в основном из числа заключенных, а женщины, как правило, готовят более вкусно. Это я сам ощутил на собственном опыте. В мужских колониях обстановка гораздо менее комфортная.
Недавно я посетил исправительное учреждение в Нижнем Тагиле (ИК-6, женская колония). Перед этим я заехал в одно из общежитий местного учебного заведения. Условия там показались настолько плохими: старый линолеум с дырками и пузырями, в душевой плесень на потолке, стены обветшали. Я предложил коменданту обратить внимание на это, так как это неуважение к студентам, и получил ответ, что денег на ремонт выделить не могут. Девушки же, когда жалуются, слышат в ответ: «Вы на зоне еще не были, вот там реальная беда».
И оказывается, что в зоне идеальная чистота, порядок, современный банно-прачечный комплекс, где есть всё необходимое. Если не считать хаммам, то условия живут вполне приемлемые для заключенных.
Данил Сергеев, криминолог
Заключенные также самостоятельно обустраивают свои условия жизни. Примечательно, что в ИК-6 у всех женщин одинаковая форма бровей. Оказалось, что одна осужденная, работая парикмахером при банно-прачечном комбинате, стрижёт всех желающих, делает макияж и корректирует брови.
Несмотря на постоянные нарекания к ФСИН, я, наблюдая за работой пенитенциарной системы на протяжении двух десятилетий, отмечаю, что за последние десять лет было сделано гораздо больше для улучшения бытовых условий в тюрьмах, чем за все предыдущие годы существования этой системы. Конечно, это не санаторий с условиями, сравнимыми со скандинавскими тюрьмами, но и не «нары» с вопиющей нечистотой.
— В женских колониях есть касты? Как контролируется соблюдение воровских традиций и влияние криминальных авторитетов?
— Ярко выраженное деление на касты в женских колониях, как это наблюдается в мужских, отсутствует. Тем не менее, существуют авторитетные фигуры, которые могут иметь влияние на других заключённых не из-за своего криминального прошлого, а благодаря жизненному опыту и характеру. Процесс адаптации заключённых зависит от их умения находить общий язык с другими и приспосабливаться к условиям существования в колонии.
Но каст на самом деле не было никогда. Нет условий для воровских традиций и обращения по кличкам.
Данил Сергеев, криминолог
Тем не менее, некоторые осужденные могут получать прозвища, не имеющие отношения к преступным традициям, и чаще всего между заключёнными общаются по именам. Клички в колониях вообще строго запрещены, и за их использование налагаются штрафы. Я помню времена, когда спустя двадцать лет сотрудники сами обращались к осужденным по кличкам — «Эй, Деревянка, подойди сюда». Сейчас это было бы немыслимо.
Несмотря на появление осужденных, которые не умеют ни читать, ни писать в мужских колониях, среди женщин такая ситуация практически не встречается. В общем в женских тюрьмах обстановка более спокойная, хотя любая тюрьма — это всегда страх. Как бы ни пытались улучшить обстановку, тюрьма остаётся тюрьмой.
О сотрудниках женских зон
— Когда мы снимали репортаж в ИК-6 в Тагиле, мы заметили, что почти все сотрудники – женщины.
— Это действительно так. В женских колониях в основном работают женщины, так как по закону личные обыски и досмотры должен производить только женский персонал. Мужчины тоже могут работать в этих учреждениях, например, в качестве начальников колоний. Однако основной контингент сотрудников — это женщины. Я не вижу особых отличий в работе женщин-сотрудников женских зон, хотя признаю, что они, возможно, более милосердны по своей природе.
В ходе обсуждения сотрудников, я хочу рассказать о нашей уважаемой преподавателе, доценте УрГЮУ Вере Гавриловне Лещенко. Она была бывшей сотрудницей ФСИН и в 90-е годы руководила последней в России колонией строгого режима для женщин на Камчатке.
Вера Гавриловна Лещенко — человек уникального характера, которая начала работать в пенитенциарной системе с 18 лет. Свою карьеру она начала как надзиратель в томском СИЗО, позже окончила с красным дипломом специальную милицейскую школу в Омске и институт МВД. После переезда в Екатеринбург, она стала начальником отдела в одном из СИЗО. Успешно защитила кандидатскую диссертацию на тему религиозного воздействия на осужденных. Эта тема была важна для неё, так как с детства она была человеком глубоко верующим. Она даже называла свою дочку Надеждой.
Заключенные всегда уважали и ценили Веру Гавриловну, и в случае бунтов она была переговорщиком. После выхода на пенсию Вера Гавриловна продолжала работать в Екатеринбургской епархии в качестве руководителя юридической службы. Она также оказывала помощь православной церкви, например, приняв к себе бездомную старушку, страдающую деменцией, которую впоследствии пристроили в монастырь при помощи владыки Викентия.
Ее лекции всегда были популярны и собирали студентов со всех курсов, даже из других учебных заведений, что ходит на 120%. Она умерла 12 июня 2020 года, на День России, и была похоронена у алтаря в Николо-Сольбинском монастыре в Переславле-Залесском, величественном месте, которому она очень помогала.
Представьте, какой путь ей пришлось пройти: от тюремного надзирателя до прихода в храм! Работа в тюрьме не сломила её и не сделала жестокой.
Данил Сергеев, криминолог
Выдающийся профессор, доктор юридических наук Алексей Иванович Александров, бывший депутат Госдумы, однажды сказал: чтобы работать в тюрьме, нужно любить людей так, как никто другой не умеет. Таким должен быть идеальный сотрудник ФСИН. Потому что если вы хотите, чтобы люди вышли на свободу, не заставляя их озлобляться и не приводя к новым преступлениям, необходимо любить людей. И Вера Гавриловна была именно таким человеком, она искренне любила людей.
Виды насилия и пыток
Физическое насилие в тюрьмах может проявляться в форме избиений резиновыми дубинками по пяткам, чтобы не оставалось следов на теле. Постоянной мерой наказания за провинности становится карцер с холодными полами и отсутствием матрацев.
Сексуальные издевательства осуществляются, как правило, силовыми структурами или работниками колонии. Доказать факты изнасилования в женских колониях крайне трудно, а случаи, когда это становится известно за пределами учреждения, очень редки. Эти унижения направлены на разрушение личности и причинение психической травмы.
В числе распространенных форм сексуальных пыток:
- полет ласточки — руки и ноги связывают наручниками к постели;
- подвешивание и связывание рук за спиной (включает анальный контакт);
- преднамеренное удушение с элементами БДСМ.
Ранее сексуальные преступления против заключенных нередко совершались в карцерах, и в случае беременности заключённые подвергались насильственному прерыванию беременности. Групповые оргии по-прежнему имеют место быть, хотя общий произвол со стороны надзирателей в последние годы стало менее распространенным.
Порядки в колониях
Среди заключенных-женщин практически отсутствуют ситуации, когда какая-либо категория осужденных подвергается деспотическому обращению. Восприятие зависит от личных качеств и силы характера каждой осужденной. Изгоев на женских зонах стараются избегать. Характерная изоляция касается, прежде всего, женщин-наркоманок. Они часто становятся объектами насмешек и агрессии. Тем более, что детоубийцы относятся к разряду изгоев, за что на них нередко совершаются нападения.
Также в список осуждаемых включены:
- осужденные, имеющие диагноз ВИЧ;
- женщины с венерическими и онкологическими заболеваниями.
Среди заключенных также стремятся создать «семейные» группы, формируя свои «ячейки» для выживания. Это не связано с сексуальной ориентацией: иметь группу единомышленников гораздо легче в таких условиях.
Если женщина не завершает запланированный объем работы, не успевает произвести требуемые работы, её ожидают физические наказания как от сокамерниц, так и от конвоя.
Администрация колонии, как правило, не вмешивается в разборки между заключенными и не принимать никаких мер для предотвращения конфликтов. Особенно это касается женщин, осужденных за экономические преступления, которые часто пытаются выманить деньги у самих сотрудников.
О сотрудниках женских зон
— Когда мы снимали репортаж в ИК-6 в Тагиле, почти все сотрудники были женщинами.
— Уже не в первый раз я слышу это замечание. Как правило, в женских колониях трудятся в основном женщины. Это обусловлено тем, что по закону личные обыски, а также различные досмотровые процедуры может осуществлять только женский персонал. Мужчины имеют право работать в различных должностях, например, начальника колонии, однако на большинстве постов работают женщины. Не могу сказать, что работа в женских колониях имеет какие-то особые нюансы, хотя можно предположить, что они являются более гуманно настроенными.
Когда зашла речь о сотрудниках, мне вспомнилась наша выдающаяся преподавательница, доцент УрГЮУ Вера Гавриловна Лещенко. Она была бывшей сотрудницей ФСИН и в 90-е годы занимала пост начальника последней в России колонии строгого режима для женщин на Камчатке.
Вера Гавриловна Лещенко — невероятно яркая личность. С 18 лет она служила в тюремной системе. Начинала с должности надзирателя в СИЗО в Томске и постепенно продвигалась вверх. Она с красным дипломом окончила школу милиции в Омске и институт МВД, а также преподавала уголовно-исполнительное право на нашей кафедре (УрГЮУ). После переезда с Камчатки в Екатеринбург, она стала начальником отдела в СИЗО № 1. Вера Гавриловна также защитила диссертацию, которая была посвящена религиозному воздействию на осужденных, выбрав эту тему потому, что с детства была очень преданным человеком. Не случайно её звали Вера, а её дочку звали Надежда.
Заключенные очень уважали её, многие любили, а некоторых даже боялись. Временами, когда в колонии возникали бунты, она была одним из ключевых переговорщиков. После выхода на пенсию, она продолжала служить в Екатеринбургской епархии, как руководитель юридической службы, а потом помогала патриархии. Однажды она приютила бездомную бабушку с деменцией, кого подобрала на улице. Бабушка несколько лет жила с ней, и в итоге была устроена в монастырь с помощью владыки Викентия.
Её лекции всегда собирали большое количество слушателей — явка на них превышала 120%. Студенты приходили не только с её курсов, но также и из других вузов. Она ушла из жизни 12 июня 2020 года, в День России, и была похоронена у алтаря в Николо-Сольбинском монастыре в Переславле-Залесском, куда она часто навещала и оказывала поддержку.
Представляете, какой её путь: от тюремного надзирателя до служения Богу у алтаря храма! Работа в тюрьме не сломила её и не ожесточила.
Данил Сергеев, криминолог
Известный профессор, доктор юридических наук, Алексей Иванович Александров, бывший депутат Госдумы, как-то сказал: для работы в тюрьме нужно любить людей настолько, как никто другой, вот и есть идеальный сотрудник ФСИН. Если вы хотите, чтобы люди вышли на свободу не озлобленными и без желания совершать новые преступления, если ваша цель — их исправление, необходимо любить людей, и Вера Гавриловна была именно таким человеком, который любил людей.
Случайный пассажир
— Как описать портрет типичной осужденной из женской колонии?
— Журналисты часто спрашивают: как выглядит портрет российского преступника? Но такого единственного портрета не существует. Это зависит от числа факторов, включая региональные особенности.
В женских учреждениях высокий процент осужденных за наркотические преступления — большинство женщин находится под стражей именно по наркотическим статьям. В мужских колониях также много осужденных за наркопреступления, но не преобладающее большинство. Кроме наркопреступлений, многие мужчины отбывают срок за убийства или разбой, что менее характерно для женщин, которые крайне редко становятся серийными убийцами. Примерная история с Красноуфимской маньячкой — одно из немногих исключений.
Эту маньячку Арину Гайдамачук разоблачила именно за совершение ряда преступлений, где жертвами стали 17 пожилых женщин в возрасте 61 до 90 лет. Она входила в доверие, представляясь соцработницей, и жила с ними в Красноуфимске. Гайдамачук была задержана в 2010 году и приговорена к 20 годам заключения.
Не стоит забывать и о случае с 80-летней пенсионеркой из Хабаровского края по имени София Жукова, на которой также висели три убийства, включая 8-летнюю девочку, её родственницу и местного дворника. Преступления оставались нераскрытыми в течение долгого времени, так как никто не мог предположить, что за этой старушкой могут скрываться такие злодеяния. К сожалению, она не дожила до приговора, умерев в суде от ковида.
Самая известная серийная преступница в России — Антонина Макарова, известная как Тонька-пулеметчица. Характеризовать её не совсем корректно, ведь она была военной преступницей времен Великой Отечественной войны. Но наиболее значительное число жертв — 1500 мирных жителей, расстрелянных по приказу немецкого командования. Она проводила казнь из пулемета, забирая вещи убитых. По свидетельствам свидетелей, она делала это с удовольствием.
Антонина Макарова, женщина-каратель, находилась на службе при немецкой администрации в Брянской области. После войны ей длительное время удавалось скрываться от правосудия. Никто из её окружения, включая родных и детей, не знал о её прошлом. Макарову обнаружили лишь в 70-х годах, после чего ей был вынесен приговор — расстрел.
Если уйти вглубь истории, в XVIII веке выделяется случай Салтычихи. Судя по всему, это действительно уникальный случай, так как она имела полноценные признаки маньяка. Екатерина II отреагировала на это чрезмерно жестоко: её не казнили, а поторопились заживо погребти в тюрьме, где её кормили отбросами. Судьба Салтычихи была жестокой, но, вероятно, заслуженной.
Дарья Салтыкова, по прозвищу Салтычиха, была помещицей и вошла в историю как садистка и серийная убийца. На её счету было 38 подтвержденных случаев убийства крепостных крестьян. Суд над ней стал знаковым моментом в становлении правосудия в России при Екатерине II.
Тем не менее, повторю, представительницы преступного мира среди женщин — это редкость. Известными примерами являются Сонька, известная мошенница XIX века, или мать бывшего криминального авторитета Саши Севера, которая провела более 40 лет в тюрьмах и фактически вырастила сына как преступника. В сумме вся их семья накопила около ста лет тюремных сроков. Однако в целом можно утверждать, что большинство женщин, попадающих в места лишения свободы, не являются преступницами по своей природе, а часто становятся жертвами обстоятельств или случайными пассажирами системы.
